О проекте:
Городской ландшафт.
Симуляторы
«Акт удивления» наступает тогда,тогда, когда «восприятие вступает в конфликт с достаточно установившимся в нас миром понятий». Наука бежит от акта удивления, преодолевает его. Искусство сохраняет акт удивления. Оно в поэзии пользуется словами и созданными прежде художественными построениями – «структурами». Но оно преодолевает эти структуры, сталкивая их – обновляет их в самом акте удивления.

В. Б. Шкловский «Тетива. О несходстве сходного»

​

В своих работах я задаю новые типы отношений между обычными вещами и создаю другую реальность — фотографическую. Мои «симуляторы» — это выход в авторское, «виртуальное» пространство, рождаемое внутри фотографии. Визуальная поэзия. Этот мир основан на свойстве нашего восприятия видеть в окружающем пространстве всевозможные проекции внутреннего мира, являющегося частью коллективного бессознательного. 

Мой базовый подход к съёмке - применение метода структурного анализа литературного произведения, разработанный школой Русского формализма (Шкловский, Эйхенбаум, Тынянов) и один из ключевых приёмов этой школы – «остраннение» (1916 г). Шкловский так определял «приём остраннения»: не «приближение» значений к нашему пониманию, а создание особого восприятия предмета, создание «видения» его, а не «узнавания». При «остраннении» вещь не называется своим именем, а описывается как будто в первый раз увиденная.

​В моем понимании это пересекается с практикой осознанности, когда, успокоив поток своих мыслей, ты можешь посмотреть на них, как бы создав некую дистанцию. Ты уже не являешься мыслями, а словно наблюдаешь за ними из недвойственности.

​Что есть в моём понимании недвойственность? Это океан за волнами, зеркало за картинками – то пространство осознавания, которое стоит за всем.

​Каждый раз, пытаясь осознать своё присутствие, мы попадаем в некое пространство текста. Что бы мы не думали, это происходит в виде предложений, облечённых в слова. Наше самоосознавание поэтому происходит в основном как прочитывание текста, причем оно происходит через «узнавание» образов, привязанных к словам. То есть мы смотрим на всякое явление не непосредственно, как в первый раз в жизни, а действуем через «узнавание» явления посредством уже готовой вербальной матрицы различных понятий и определений. Что, конечно, радикально сужает наше восприятие, в котором почти не остаётся места для акта создания чего-то нового и необычного.

​ За счет дистанцирования себя от текстового осмысления и погружения в созерцание, мы, однако, можем выйти за рамки шаблонных схем восприятия и начать «видеть» явления во всей их многогранности, сложности и подчас парадоксальности, видеть в явлениях проявление себя и своих собственных состояний.

​

Андрей Абрамов

​